Расскажу я вам историю.
Курсе на втором ходили мы помогать в интернат для детишек с синдромом Дауна. Мне вообще работать с ними понравилось: они такие некапризные, неплаксивые, улыбчивые, дружелюбные. Любят учиться - ну, может, в этом заслуга педагогов, но вот с удовольствием они читают-пишут-считают, школярят, в общем. Пять дней в интернате обитают, а на выходные родители их домой забирают.
И вот как-то после поездки домой одна девчушка на прогулке (а вышли мы на набережную, где народу всякого полно) с чувством сообщает, глядя на группу чернокожих гуляющих: Ох, ненавижу я негров... Я от неожиданности споткнулась, сразу мысли всякие полезли в голову нелепые о врожденном неприятии людей с иным цветом кожи. Вот оно, думаю, торжество-то примордиализма! А дитя мне повествует доверительно: папа обещал поставить "Машу и медведя", а сам включил какой-то фильм с неграми и уснул, а я сидела и плакала...
Так отцовская небрежность чуть не стала причиной международного скандала (ребенок-то тихо говорить не умеет).
Другое великовозрастное дитя, тоже не без синдрома, вчера активно, но безуспешно разжигало межнациональную рознь.
Иду я домой. Солнце, весна, занятиям пока, на мне куртка любимая, каблуками цокочу, всё поёт, жизнь ключом. За спиной слышу речь, отмечаю походя, что тарабарят на инглише, невольно прислушиваюсь - и офигеваю... Они, паскуды, задницу мою обсуждают! Заметьте: она отнюдь не голая, и даже не в мини или шортах, она вполне себе прилично упакована и вообще, она скромница у меня! Муж даже утверждает, что ее только в микроскоп разглядеть можно (тоже скотина, я считаю).
Что было... Почувствуй себя быком на корриде: глаза заливает красным, кровь стучит в ушах, верхняя губа резко скачет куда-то к ноздрям - и, ударяя копытом, я поворачиваюсь к оценщикам... Видимо, глаза мои прожигали цель даже сквозь очки: парняги мгновенно притихли, как-то стушевались... Я не сильна в этноантропологии, не знаю, кто они были, эти смуглые и золотоглазые - арабы, индусы или турки; для меня все китайцы на одно лицо. Уж извините - это свидетельствует только о том, сколь малое значение я придаю этнической принадлежности вообще. Человек - и человек, а откуда он есть пошел - дело десятое.
И тут я допускаю оплошность, при воспоминании о которой мне до сих пор не по себе. Оправдать меня может только то, что я не то что английские слова - я всю ридну мову в состоянии опьянения яростью забыла. С трудом ворочая своим бычье-корридным языком, я промычала: Шат ап, факин ниггас... Хотела еще что-то про маст дай, но уж больно пафосно бы получилось - это я даже в том состоянии уразумела, прикусила помело-то...
Пацики понятливо прибавили ходу, и теперь уже я брела следом за ними и сквозь зубы командовала: лефт-райт, долбогребы, веселее-веселее! Опомнилась где-то через полквартала, прыгнула в такси и поехала в аптеку за валерианой и глицином.
Вот так, друзья, вот так. Хожу, брожу, ем-пью, книжки читаю, морду улыбчивую солнцу апрельскому подставляю - и думаю, что вот такой я свой человек в мультикультурном мире, без всяких расово-этнических предубеждений и прочих атавизмов эпохи модерна. Но ровно до того момента, пока не трогают мою задницу!
А перед чернокожими, конечно, надо бы повиниться. Простите, ребята, те мудаки были вовсе не из ваших! Зря я.